Реклама на портале

Розанов сергей николаевич. Вы были с ним знакомы

Сергей Николаевич Розанов
Дата рождения 24 сентября (1869-09-24 )
Дата смерти 28 августа (1937-08-28 ) (67 лет)
Место смерти Мёдон (департамент О-де-Сен), Франция
Принадлежность Российская империя Российская империя Государство Российское
Род войск пехота
Звание Генерал-лейтенант
Сражения/войны Русско-японская война
Первая мировая война
Гражданская война
Награды и премии

Биография

Первая мировая война

С полком вступил в первую мировую войну. В сентябре 1914 поставлен во главе 2-й бригады 45-й пехотной дивизии.

С 19 января 1915 года - начальник штаба 3-го Кавказского армейского корпуса (командующий корпусом В. А. Ирманов). Генерал-майор (1916).

В 1917 карьера Розанова сделала большой скачок: 18 февраля он стал командующим 162-й пехотной дивизией, а 25 августа - 41-го армейского корпуса. Во время выступления Корнилова Розанов доказал свою лояльность Временному правительству, и 2 сентября комиссар 7-й армии даже просил Петроград назначить Розанова командующим армией вместо скомпрометированного генерала В. И. Селивачева.

Гражданская война

В 1918 поступил на службу в Красную армию, был назначен в управление Всероглавштаба , но в сентябре 1918 в Поволжье перешел на сторону антибольшевистского Самарского правительства. С 25 сентября по 18 ноября 1918 - и.д. начальника штаба Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами КОМУЧа (Уфимской директории) генерала Болдырева .

В ноябре 1918 года - в Омске. Был сторонником военной диктатуры, но из имеющихся кандидатов на роль диктатора отдавал предпочтение генералу Болдыреву . После прихода к власти адмирала А. В. Колчака был уволен в отпуск «по болезни». 22 декабря 1918 зачислен в резерв чинов при штабе Омского военного округа.

13 марта 1919 года прибыл в распоряжение командующего войсками Иркутского военного округа . 31 марта назначен генерал-губернатором Енисейской губернии и особоуполномоченным по охране государственного порядка и общественного спокойствия в Енисейской губернии. Разгромил основные очаги партизанского движения в Восточной Сибири.

С 18 июля 1919 по 31 января 1920 года - главный начальник Приамурского края . 26 сентября Розанов во Владивостоке получил от межсоюзного комитета военных представителей требование вывести русские отряды из Владивостока, сопровождавшееся угрозой применения военной силы. Розанов запросил по телеграфу Омск и получил от Колчака приказ оставить войска во Владивостоке, что и исполнил. Розанов легализовал атаманское управление, назначив Семёнова и Калмыкова уполномоченными по охране общественного порядка с правами генерал-губернаторов.

В октябре 1919 года Розанов доносил Колчаку о росте оппозиционных настроений к омскому правительству в крае и о готовящемся выступлением против правительства с Гайдой во главе. 17-18 ноября 1919 года, когда восстание Гайды и его сторонников (эсеров и чехов) во Владивостоке всё-таки произошло, Розанов отстранился от подавления восстания и, вопреки приказу Колчака, выпустил мятежника Гайду из города.

Во время антиколчаковского переворота в Иркутске, манифестом Политцентра Розанов был объявлен врагом народа.

После восстания во Владивостоке 31 января 1920 года уехал в Японию. В дальнейшем жил в Пекине , а затем во Франции. Умер в Мёдоне в 1937 году.

Приказ Розанова

Известен приказ генерала С. Н. Розанова от 27 марта 1919 года , который считается одним из свидетельств о белом терроре. . Данный приказ действовал три месяца и результатом его был расстрел только в Енисейской губернии 8000 человек. Мартовский приказ выполнялся более трех месяцев и был отменен самим Розановым гораздо позднее собственным приказом № 215 от 24 июня 1919 г, когда уже были совершены расправы над красными партизанскими селами Степной Баджей и Тасеево. (СВободная Сибирь. 1919 26 июня).

Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:

1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличии таковых имеются, - расстреливать десятого.

2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны. Примечание. Всё отобранное должно быть проведено приказом по отряду.

3. Если при проходе через селении жители по собственному почину не известят правительственные войска о пребывании в данном селении противника, а возможность извещения была, на население накладывать денежные контрибуции за круговой порукой Контрибуции взыскивать беспощадно. Примечание Всякая контрибуция должна быть проведена приказом, притом по отряду. Суммы впоследствии сдать в казну.

4. При занятии селений, по разбору дела, неуклонно накладывать контрибуции на всех тех лиц, которые способствовали разбойникам хотя бы косвенно, связав их круговой порукой.

5. Объявить населению, что за добровольное снабжение разбойников не только оружием и боевыми припасами, но и продовольствием, одеждой и прочим, виновные селения будут сжигаться, а имущество отбираться в пользу казны. Население обязано увозить свое имущество или уничтожить его во всех случаях, когда им могут воспользоваться разбойники. За уничтоженное таким образом имущество населению будет уплачиваться полная стоимость деньгами или возмещаться из реквизированного имущества разбойников.

6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно.

7. Как общее руководство помнить: на население, явно или тайно помогающее разбойникам, должно смотреть как на врагов и расправляться беспощадно, а их имуществом возмещать убытки, причиненные военными действиями той части населения, которая стоит на стороне правительства.

АСТ . // Проект «Русская армия в Великой войне».

  • ГА РФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 118. Л.93

    • Розанов Сергей Николаевич (24.09.1869-28.08.1937) - генерал-майор (24.08.1914). Окончил 3-й Московский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище, Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Первой Мировой войны: командир Венденского полка, 1914-1915. С 19.01.1915 начальник штаба 3-го Кавказского армейского корпуса и с 10.1916 - 13-го армейского корпуса; 1915-1917. В Красной армии с 1918 г.. Перешел на сторону белых. В Белом движении: начальник штаба Народной армии КОМУЧа и начальник штаба Российской армии Уфимской директории при главкоме генерале Болдыреве; 10.06-21.II.1918. Особый уполномоченный адмирала Колчака в Красноярске (генерал-губернатор Енисейской области). Вел жесточайшую борьбу с просоветскими выступлениями и партизанскими отрядами, 03-06.1919. Командующий войсками и главный начальник Приамурского края (фактически - генерал-губернатор Приамурья и командующий Приамурским военным округом), 07.1919- 09.1922. В эмиграции с 1922 г., Маньчжурия; затем - Франция. Умер в Медоне (Франция), 1937.

    Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.

    РОЗАНОВ Сергей Николаевич (24.9.1869 - 28.8.1937, Медона, Франция), рус. генерал-лейтенант (25.8.1917). Образование получил в Михайловском арт. училище и Николаевской академии Генштаба (1897). Командовал ротой, батальоном, служил в различных штабах. С 2.9.1903 столоначальник Главного штаба. Участник рус.-японской войны 1904-05: с 12.10.1904 старший адъютант управления генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии. С 1.5.1906 делопроизводитель ГУГШ. 14.7.1910 назначен командиром 178-го пех. Венденского полка, с которым вступил в войну в составе 45-й пех. дивизии. За бои 25-26.8.1914 у деревни Быстржице награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (7.2.1915). В сент. 1914 поставлен во главе 2-й бригады 45-й пех. дивизии. С 19.1.1915 начальник штаба III Кавказского АК, ближайший сотрудник ген. В.А. Ирманова. В 1917 карьера Р. сделала гигантский скачок: сначала 18 февр. он стал командующим 162-й. пех. дивизией, а 25 авг. - XLI АК. Во время выступления ген. Л.Г. Корнилова доказал свою лояльность Временному правительству, и 2 сент. комиссар 7-й армии даже просил Петроград назначить Р. командующим армией вместо скомпрометированного ген. ВМ. Селивачева. После Октябрьской революции вступил в РККА и был направлен в Поволжье, где перешел на сторону антибольшевистского Самарского правительства. 25.9-18. II. 1918 и.д. начальника штаба Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами КОМУЧа (Уфимской директории). Поддержал переворот А. В. Колчака. С дек. 1918 по июль 1919 особоуполномоченный по охране государственного порядка в Енисейской и Иркутской губерниях (со штаб-квартирой в Красноярске) с правами генерал-губернатора. В марте 1919 разгромил очаги большевистского восстания в Енисейской губернии. Особенно прославился его приказ 27.3.1919 о расстрелах каждого десятого восставшего. 18.7.1919-31.1.1920 главный начальник (командующий войсками) Приамурского ВО. После поражения белых армий эмигрировал во Францию.

    Использован материал из кн.: Залесский К.А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003

    Розанов Сергей Николаевич (24 сентября 1869 – ?) – один из видных колчаковских генералов, закончил 3-й московский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище, Николаевскую Академию Генерального Штаба, участник I-й мировой войны, командир Венденского полка в 1914 – 1916 гг., генерал-майор (1916). Начальник штаба 13-го армейского корпуса в 1916 – 1917 гг. В Красной Армии с 1918 г. Перешел на сторону белых. Начальник штаба Поволжской (Народной) армии КОМУЧа. Начальник штаба Верховного Главнокомандующего до переворота 18 ноября 1918 г., заместитель Болдырева, выразитель его интересов. Считался в правых кругах "эсерствующим" и человеком с нестойкими убеждениями. Противник диктатуры Колчака в момент переворота 18.11.1918 г., согласился на введение поста Верховного Правителя лишь под давлением Михайлова, уверившего его в том, что его займет Болдырев. Участвовал в историческом заседании правительства 18 ноября 1918 г. В ноябре 1918 г. назначен Особым уполномоченным Колчака в Красноярске (генерал – губернатор Енисейской губернии), поставлен во главе воинского отряда для усмирения антиколчаковского движения. Командующий войсками внутри Сибири вдоль линии железной дороги. Карательными мерами пытался бороться с переменным успехом с партизанским движением (в мае – июне относительно небольшие по численности и вооружению его войска нанесли тяжелое поражение партизанским отрядам Кравченко и Щетинкина и уничтожили их базы). Непосредственно руководил боевыми операциями против партизан на "южном фронте" и просоветскими выступлениями с марта по июнь 1919 г в Красноярской и Енисейской губерниях, командуя соединением белых войск: "дивизией Розанова", отрядом енисейских казаков, 1-м полком сибирских стрелков, 3-м Ставропольским полком, отдельным отрядом, особым отрядом тяжелой артиллерии, 2-мя батареями полевой артиллерии и дивизионом горной артиллерии итальянцев. По его приказу уничтожались целые селения, "заподозренные в большевизме" и осуществлялись децимации населения, живущего у железной дороги в случае нападений на нее. С июня 1919 г. – командующий войсками и главный начальник Приамурского края. Фактически, являлся генерал-губернатором Приамурья и командующим Приамурским военным округом. Призывал осенью 1919 г. к преданию суду Гойера "как изменника". Реализовал при "невыясненных обстоятельствах" часть грузов чая и хлопка, хранившихся в порту Владивостока. Известно, что часть из этого груза чая была реализована им в Японии. В 1921 – 1922 гг. сражался против большевиков в Приморье. В эмиграции в Манчжурии с 1922 г.

    Розанов Сергей Николаевич (24 сентября 1869 - 28 августа 1937, Мёдон) - генерал-лейтенант, деятель Белого движения.

    Биография

    Образование получил в Михайловском артиллерийском училище. Выпущен в 3-ю рез. артиллерийскую бригаду. Позже служил в 1-й гренадерской артиллерийской бригаде. Подпоручик (ст. 10.08.1889). Поручик (ст. 07.08.1891). Штабс-Капитан (ст. 28.07.1896)

    В 1897 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду.

    С 6 мая 1898 - обер-офицер для поручений при штабе Киевского военного округа. Цензовое командование ротой отбывал в 132-м пехотном Бендерском полку (25 октября 1900 - 25 октября 1901). С 25 октября 1901 - штаб-офицер для поручений при штабе Киевского военного округа. Со 2 сентября 1903 года - столоначальник Главного штаба.

    Участник русско-японской войны: с 12.10.1904 старший адъютант управления генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии. С 1 мая 1906 года - делопроизводитель ГУГШ.

    Первая мировая война

    С полком вступил в первую мировую войну. В сентябре 1914 поставлен во главе 2-й бригады 45-й пехотной дивизии.

    С 19 января 1915 года - начальник штаба 3-го Кавказского армейского корпуса (командующий корпусом В. А. Ирманов). Генерал-майор (1916).

    В 1917 карьера Розанова сделала большой скачок: 18 февраля он стал командующим 162-й пехотной дивизией, а 25 августа - 41-го армейского корпуса. Во время выступления Корнилова Розанов доказал свою лояльность Временному правительству, и 2 сентября комиссар 7-й армии даже просил Петроград назначить Розанова командующим армией вместо скомпрометированного генерала В. И. Селивачева.

    Гражданская война

    В 1918 поступил на службу в Красную армию, был назначен в управление Всероглавштаба, но в сентябре 1918 в Поволжье перешел на сторону антибольшевистского Самарского правительства. С 25 сентября по 18 ноября 1918 - и.д. начальника штаба Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами КОМУЧа (Уфимской директории) генерала Болдырева.

    В ноябре 1918 года - в Омске. Был сторонником военной диктатуры, но из имеющихся кандидатов на роль диктатора отдавал предпочтение генералу Болдыреву. После прихода к власти адмирала А. В. Колчака был уволен в отпуск «по болезни». 22 декабря 1918 зачислен в резерв чинов при штабе Омского военного округа.

    13 марта 1919 года прибыл в распоряжение командующего войсками Иркутского военного округа. 31 марта назначен генерал-губернатором Енисейской губернии и особоуполномоченным по охране государственного порядка и общественного спокойствия в Енисейской губернии. Разгромил основные очаги партизанского движения в Восточной Сибири.

    С 18 июля 1919 по 31 января 1920 года - главный начальник Приамурского края. 26 сентября Розанов во Владивостоке получил от межсоюзного комитета военных представителей требование вывести русские отряды из Владивостока, сопровождавшееся угрозой применения военной силы. Розанов запросил по телеграфу Омск и получил от Колчака приказ оставить войска во Владивостоке, что и исполнил. Розанов легализовал атаманское управление, назначив Семёнова и Калмыкова уполномоченными по охране общественного порядка с правами генерал-губернаторов.

    В октябре 1919 года Розанов доносил Колчаку о росте оппозиционных настроений к омскому правительству в крае и о готовящемся выступлением против правительства с Гайдой во главе. 17-18 ноября 1919 года, когда восстание Гайды и его сторонников (эсеров и чехов) во Владивостоке всё-таки произошло, Розанов отстранился от подавления восстания и, вопреки приказу Колчака, выпустил мятежника Гайду из города.

    Во время антиколчаковского переворота в Иркутске, манифестом Политцентра Розанов был объявлен врагом народа.

    После восстания во Владивостоке 31 января 1920 года уехал в Японию. В дальнейшем жил в Пекине, а затем во Франции. Умер в Мёдоне в 1937 году.

    Прорыв в Европу (продолжение)

    Ну, а теперь настал черед рассказать об отъезде в Европу следователя Н.А. Соколова.
    Впоследствии многие утверждали, что во Францию он выехал вместе с генералом Морисом Жаненом. (Об этом сообщает, в частности, А. Ирин в очерке 1924 г. «На могиле Н.А. Соколова»: «…Соколов обратился к французскому генералу Жанену, который предоставил Соколову купе в своем поезде».) Но это, видимо, не так, даже относительно выезда из Харбина в Пекин, поскольку сохранились достоверные свидетельства того, что следователь с женой отправился в китайскую столицу вместе с Робертом Вильтоном. Разве что вагон англичанина находился в составе поезда французского генерала.
    Есть разноголосица и в датах отъезда. По словам П.П. Булыгина отъезд Николая Алексеевича с супругой и английским журналистом состоялся 20 марта. В одной из приложенных к делу справок Н.А. Соколов и сам подтверждал это время отъезда: «20 марта 1920 года судебный следователь выбыл из России за границу для следования в Европу».
    Однако английский журналист называет иную дату: «9 (22) марта, как только забастовка окончилась, мы с Соколовым выехали из Харбина».


    Скорый поезд на станции Харбин.

    Верный своим правилам и привычкам, следователь до последнего возможности занимался делом: 15 марта он допрашивал личного камердинера Императрицы Александры Феодоровны Алексея Андреевича Волкова, а на следующий день – помощницу няни Цесаревича Елизавету Николаевну Эрсберг.


    Пекин. Центральная улица в китайском квартале.

    Автор помянутого нами очерка 1924 г. А. Ирин, в основе которого лежали рассказы следователя, пишет: «...Соколов благополучно прибыл в Пекин и немедленно же направился к русскому послу (фамилию я его забыл), прося отпустить средства для отвоза следствия в Европу – в Лондон или Париж.
    Хотя в распоряжении российского посла имелись большие казенные суммы, но однако же средств, потребных на нужды следствия об убийстве Императора, не нашлось. Посол принял Соколова очень холодно и отказал ему в какой-либо помощи, в том числе, конечно, и материальной, так как в его смете подобного расхода не предвидено. И это говорил русский посол!»


    Дом Русского посольства в Пекине. Российская дипломатическая миссия располагалась в посольском квартале Пекина, неподалеку от Императорского Дворца.

    Русским дипломатом, о котором сообщал А. Ирин, был последний Императорский посланник в Китае – князь Николая Александрович Кудашев (1868–1925).
    Личность эта была весьма примечательная. Он был внебрачным сыном директора частного банка в Киеве князя Александра Сергеевича Кудашева (1830–1877), Мать его, тульская дворянка Софья Ивановна Орлова, исхитрилась исхлопотать своим сыновьям княжеский титул.
    В дальнейшем неоценимую помощь братьям оказывал свояк – влиятельный чиновник МИДа Александр Петрович Извольский, в 1906-1910 гг. министр иностранных дел Российской Империи.
    Именно он помог Н.А. Кудашеву определиться в Азиатский департамент. Дипломатическое поприще тот начал с поста помощника секретаря (1895), а потом 2-го секретаря (1898) посольства в Турции. В 1902 г. он уже первый секретарь посольства в Японии, приобретя неоценимый опыт переговорщика, будучи назначенным членом российской делегации на мирной конференции в Портсмуте в 1905 г.
    С 1906 г. Николай Александрович первый секретарь посольства в Турции, с 1910 г. – временный поверенный в делах России в США, с 1913 г. советник посольства в Австро-Венгрии. С началом Великой войны был назначен директором Дипломатической канцелярии в Ставке Верховного Главнокомандующего, осуществлявшей координацию деятельности Ставки с Министерством иностранных дел.
    В 1916 г. князь Н.А. Кудашев получил последнее свое назначение: посланником в Китае, продолжая занимать этот пост вплоть до декрета Китайского президента от 23 сентября 1920 г., прекратившего деятельность Русской миссии.

    Врата Китая в Императорском дворце в Пекине.
    http://humus.livejournal.com/3528412.html

    Странность поведения посла в отношении Н.А. Соколова во многом, вероятно, объяснялась принадлежностью дипломата к масонской ложе, о чем сообщала Н.Н. Берберова в своей известной книге «Люди и ложи».
    Интересно, что брат его, князь Иван Александрович Кудашев (1859–1933), также с 1886 г. находившийся на дипломатической службе, будучи с 1916 г. на посту русского посла в Испании, сразу же после февральского переворота 1917 г. сумел добиться от Королевского Правительства предоставления убежища Императору Николаю II и Его Семье.
    Что касается Николая Александровича Кудашева, то скончался он в эмиграции во Франции через весьма непродолжительное время после Н.А. Соколова, которому весной 1920 г. отказал в помощи…
    Об обстоятельствах отъезда в Европу Роберта Вильтона (где, когда, с кем) ничего не известно. В связи с Н.А. Соколовым в последнее время возникло много неясностей.
    Их внесли заявления потомка одного из знакомых следователя – правнука генерала С.Н. Розанова, о котором нам уже приходилось писать:

    Имея в виду дочь генерала, вышедшую замуж за адъютанта отца К.М. Нарышкина, этот потомок утверждает: «Все собранные материалы, в военном чемодане, Соколов вывез из России через Харбин в Японию, где он встретил семью Нарышкиных. Соколовы и Нарышкины покинули Японию и вместе направились в Италию».
    Об авторе этого заявления, как и о самом генерале (личности весьма занятной) нам придется поговорить подробнее, а пока обратим внимание на весьма примечательную деталь: находясь уже в эмиграции, Н.А. Соколов в беседе с сотрудником «Matin» замечал: «генерал Жанен был с ним в высшей степени предупредителен. Оказал ему полное содействие, предложил ему денег на дорогу, от чего Соколов отказался» («Новое время». Белград. 1.7.1924).
    Разумеется, брать деньги от человека, выдавшего красным на растерзание адмирала А.В. Колчака, которому тот был обязан очень многим, Николаю Алексеевичу сильно не хотелось. Но, с другой стороны, и его положение было вовсе не таким уж безвыходным: имелась заначка – слиток золота, который еще в Харбине раздобыл для него предприниматель И.Т. Щелоков у своего друга Ф.М. Власова.
    «На эти деньги, – утверждал сам Н.А. Соколов, – мне удалось выехать в Европу и спасти следствие». При этом он замечал, что продал он слиток за три тысячи иен, а ведь известно, где иены водятся. Конечно, и в Китае в то время они могли иметь хождение, но и приезда в Японию, по каким-то неясным пока что нам причинам, это также не отменяет.
    Так или иначе, корабль, на котором следователь с супругой отправлялись то ли в Японию, то ли в Европу, должен был отплывать из Шанхайского порта.

    Шанхай.

    Ну, а теперь обещанный разговор о генерал-лейтенанте Сергее Николаевиче Розанове, его семье и нынешних его потомках.
    Пользуясь, с одной стороны, малоизвестностью этого человека, а, с другой, знанием сомнительных мест в его биографии, правнук Розанова, гражданин США П.А. Сарандинаки в своих интервью с обозревателем «Эха Москвы» Майей Лазаревной Пешковой и главредом Русской Народной Линии Анатолием Дмитриевичем Степановым (вот, однако, компания какая!) попытался заблаговременно соломки подстелить, подретушировав некоторые щекотливые моменты в жизни своего предка.
    «Колчак, – говорил Петр Александрович одному из своих собеседников, – назначил моего прадеда Розанова, как военного губернатора Владивостока и Амурского района. […] У моего прадеда было 60 тысяч японских войск, 20 тысяч американских войск, 20 тысяч английских войск, 20 тысяч французских войск. Я имею книгу от американского генерала, он ненавидит моего прадеда. Потому что мой прадед был очень строгий, но честный человек. Он сделал то, что мог для России.
    Американцы, французы и англичане не понимали, что это есть коммунизм, что это большевики. Рак пришел в мiр. Черная сила, которая взяла Россию и весь мiр. Это просто не понимали. Все эти генералы родились в XIX веке. Они не могли подумать, как это все произойдет, что это есть. Мой прадед хотел купить оружие от американцев. Имел миллион рублей золота. Русское золото было у него. Они от него отказались. Даже грузчики в Сан-Франциско не хотели грузить пароходы, которые шли, чтобы помогать Белым. Потому что весь мiр был за Красных. […] Японцы спасли генерала Розанова, его семью…»
    https://echo.msk.ru/programs/time/1105242-echo/

    Генерал-лейтенант С.Н. Розанов. Омск. 1919 г.

    В другом своем интервью Сарандинаки пытается объяснить еще один неудобный эпизод, относящийся к началу гражданской войны:
    «Сначала Розанов вынужден был служить в Красной армии, а потом перешёл к белым. Но еще когда он был у красных, он установил контакт с полковником А.П. Кутеповым, сотрудничал с его подпольной организацией, помогая переправлять офицеров к белым. Они придумали способ, как спасать офицеров».
    http://ruskline.ru/analitika/2017/10/02/sokolov_ne_imel_nikakih_tvyordyh_dokazatelstv_chto_vseh_sozhgli/
    Всё это, как это следует из его заявлений, он в самое ближайшее время намеревается закрепить путем издания книги своей бабушки – дочери генерала («Будет книга в следующем году, где будет подробно всё рассказано»).

    П.А. Сарандинаки и А.Д. Степанов. 2017 г.

    Но так ли было всё на самом деле, как нам пытается внушить господин Сарандинаки?
    Вот что, например, пишет Елена Хорватова в очерке «Генерал Розанов и Адмирал Колчак», размещенном на сайте Общественно-исторического клуба «Белая Россия»:
    «1917 год для Сергея Николаевича Розанова, как и для большинства старого офицерства, оказывается переломным. Во время Корниловского мятежа Розанов встает на сторону Керенского, его карьера идет в гору, осенью решается вопрос о назначении его на пост командующего армией... Но Октябрьские события сбрасывают власть, на которую генерал сделал ставку. Наступает 1918 год, создается Красная Армия и... Розанов идет туда и получает у красных высокую должность на штабной работе. Не за страх, а за совесть служа большевикам, Розанов усваивает их методы борьбы и, что особенно приходится ему по вкусу, принципы красного террора. […]
    Генерал Розанов в сентябре 1918 года после выхода официального декрета о красном терроре перебежал от красных к белым. Вероятно, боялся, что и сам окажется в числе жертв своих новых товарищей. Но вера в террор, как в эффективное средство борьбы осталась при нем, и он стал активно использовать методы, почерпнутые в Красной Армии. […]
    Наиболее интересные воспоминания о Розанове оставил потомственный революционер Евгений Колосов. Сын сосланного в Нерчинск народовольца, он и сам стал эсером (социалисты-революционеры до революции считались наиболее авторитетной партией “борцов за народное счастье”, с которыми не могли конкурировать большевики). Надо напомнить, что эсеры провозгласили террор главным средством революционной борьбы, и на их совести были тысячи жертв. […]
    С генералом Розановым Колосова познакомили друзья эсеры. Причем сказано о генерале было: “Это совсем свой человек”. То есть революционные, хотя и не большевицкие круги считали Розанова своим. Но Колосов отрицательно отнесся к Розанову, как впрочем, и вообще ко всему командованию белых, включая самого Колчака. […] “Генерал Розанов был ленив и много пил; по внешности производил впечатление человека неряшливого, по характеру – необузданного и жестокого; у него было типичное армейское лицо и тяжелая походка настоящего палача”, – писал о нем Колосов.
    Но остается вопрос – были ли действия Розанова выполнением директив Колчака, или он действовал по собственному разумению? Колосов был склонен обвинять в белом терроре и Колчака, но при этом даже он не мог скрыть, что большинство людей, осведомленных или причастных к событиям, были не склонны обвинять Колчака.
    “А главное – и об этом писали особенно много – его считали врагом атаманщины и убежденным противником всех тех жестокостей, насилий и тех зверских репрессий, от которых тогда стонала вся Сибирь. Адмирал Колчак был врагом такой безрассудной политики, и если она допускалась, то только потому, что, занятый чисто военными делами, он не знал, что творится там, в глубине страны его же подчиненными, а когда он об этом узнавал, то немедленно принимал самые строгие меры, чтобы прекратить творящиеся безобразия”, – признавал Колосов, и его собственные попытки это опровергнуть не всегда убедительны. Его мнение не разделяли, к примеру, американский консул Гаррис, представитель английского парламента профессор Перс, управляющий Красноярской губернией Троицкий... Колосов писал: “адмирал, по заключению Гарриса, держал себя, как джентльмен, и не запятнал своей чести безсудными убийствами, ответственность за которые ложится не на него, а на других”.
    С генералом Розановым у адмирала Колчака отношения и вправду были напряженными. На военном совещании в 1918 году, когда решался вопрос о назначении Колчака Верховным правителем и Командующим белыми войсками, Розанов был единственным, кто проголосовал против. Колчак тоже до такой степени не признавал методов Розанова, что тот вскоре был уволен “по болезни” и какое-то время находился в резерве. Однако, недостаток в опытных кадрах привел к тому, что Розанов менее, чем через полгода стал генерал-губернатором Енисейской губернии, а потом начальником Приамурского края.
    Как и многие военачальники Гражданской войны, Розанов начал вести самостоятельную политику и не всегда выполнял приказы Колчака, что приводило к фатальным последствиям. Как, например, в случае с восстанием Чехословацкого корпуса, к которому примкнули мятежные эсеры – вопреки приказу Колчака, Розанов не только не подавил этот очаг, но и полностью устранился от дела, выпустив лидера мятежников Гайду и его отряд из Владивостока, развязав мятежникам руки».
    http://www.belrussia.ru/page-id-4907.html
    Что касается разжалованного адмиралом А.В. Колчаком генерала Гайды, то, как известно, находившегося уже у себя на родине в Чехо-Словакии на посту первого заместителя начальника Главного штаба, в 1926 г. его обвинили в шпионаже в пользу СССР.
    Было в биографии С.Н. Розанова и еще одно темное пятно, которое пытается выдать за недоразумение в одном из своих интервью его правнук.

    Петр Александрович Сарандинаки.

    В официальных биографиях генерала обычно пишут: «С 18 июля 1919 по 31 января 1920 г. главный начальник Приамурского края. После поражения белых армий эмигрировал в Маньчжурии, затем во Франции. Умер в Медоне в 1937 г.»
    Или, пускаясь в некоторые подробности: «После восстания во Владивостоке 31 января 1920 года уехал в Японию. В дальнейшем жил в Пекине, а затем во Франции. Умер в Мёдоне в 1937 году».
    Чтобы не томить читателей, скажем: речь идет о никак не упоминаемом во всех этих справках вывозе С.Н. Розановым русского золота в Японию.
    В своей книге «Как Япония похитила российское золото» ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, доктор исторических наук И.А. Латышев, в течении 15 лет работавший в Стране Восходящего Солнца и за это время тщательно изучивший прессу того времени и доступные архивы, посвятил этому отдельную главу: «Похищение генералом С. Розановым Владивостокского золотого запаса Колчака и его вывоз в Японию»
    «Странно, – пишет Игорь Александрович, – как Колчак, которого можно осуждать за многое, включая бонапартистские замашки, самолюбование и жестокость, но только не за отсутствие моральной чистоплотности и патриотизма, мог так ошибиться в человеке и приблизить к себе этого Розанова, который по отзывам самих же колчаковских руководителей был предельно беспринципен и не внушал окружающим ни уважения, ни доверия, ни симпатии. […]
    …29 января 1920 года состоялись переговоры Розанова с командующим японскими оккупационными войсками генерал-лейтенантом Сигэмото Ои. Речь на переговорах шла о том, чтобы японская сторона помогла бы колчаковцам либо в организации сопротивления продвижению “красных” в Приморье, либо в их эвакуации из Владивостока и переброске на другие фронты гражданской войны в России.
    В ходе этих переговоров, судя по ходу дальнейших событий, состоялась безпринципная сделка Розанова с японским военным командованием в отношении той части “царского” золотого запаса, которая хранилась в подвалах Владивостокского отделения Госбанка России. […]

    Генерал С.Н. Розанов и японские офицеры. Владивосток.

    В тот же день к причалу владивостокского порта пришвартовался японский крейсер “Хидзэн”. С крейсера был высажен десант японских моряков, взявший под контроль близлежащую территорию. В ночь с 29 на 30 января 1920 г. была произведена погрузка на крейсер государственного русского золота, извлеченного японскими солдатами и моряками из подвалов Владивостокского отделения Госбанка России.
    Затем генерал С.Н. Розанов, переодетый почему-то в японский военный мундир, вместе с небольшой группой людей из его окружения поднялся на борт крейсера “Хидзэн” и крейсер отплыл к берегам Японии. Кстати сказать, ночной погрузкой русского золота на борт названного крейсера командовал японский, полковник Рокуро Исомэ – начальник особого подразделения японской разведки, который, как выяснилось потом, ведал разработкой и осуществлением плана японского военного командования по овладению российским золотым запасом.
    Далее события развивались следующим образом: после происшедшего в те же дни во Владивостоке политического переворота власть из рук колчаковцев перешла в руки Временного правительства Приморской областной земской управы, выражавшего настроения эсеров и либералов, а буквально через несколько дней это правительство, издало приказ об аресте С.Н. Розанова как дезертира и похитителя российского государственного золота.
    19 февраля 1920 г. то же правительство Приморья, несмотря на присутствие во Владивостоке японских вооруженных сил, заявило официальный протест правительству Японии с требованием выдать в руки правосудия бывшего командующего колчаковских вооруженных сил в Приморье генерал-майора Розанова, в отношении которого было возбуждено “уголовное дело по статье 362 Уголовного кодекса России”.
    В протесте указывалось, что Розанов совершил уголовное преступление – хищение – и подлежит на основе норм японского и международного права выдаче для предания его уголовному суду. Однако никаких комментариев по поводу этого протеста со стороны Императорского правительства Японии ни в устной форме, ни в прессе не появилось.
    В последующие дни японские газеты не раз сообщали о том, что бежавший в Японию С. Розанов свободно передвигается по японской территории вместе с семьей, побывав в Токио, Кобэ и других городах страны.
    По одному из дальнейших сообщений, датированному 20 апреля 1920 г., беглый колчаковский генерал проживал в городе Иокогаме и якобы намеревался вскоре покинуть Японию. А позднее – 22 января 1921 года со ссылкой на “информированный источник во Владивостоке” было опубликовано сообщение о том, что С. Розанов “погиб в бою на российском южном фронте при отступлении войск генерала Врангеля”. […]
    В первые недели после бегства Розанова Временное правительство Приморской земской управы неоднократно обращалось к советнику японской дипломатической миссии в Сибири У. Мацудайра с просьбой передать японскому правительству протесты по поводу предоставления убежища Розанову, а также с требованием выдать его и похищенные им ценности властям.
    Ведь, если исходить из сообщений газеты “Нити-Нити Симбун” от 17 февраля 1920 года, то по прибытии в Японию Розанов положил на свое имя в банки Японии и Шанхая 55 миллионов иен, выручив их от продажи привезенного им российского золота на японском рынке”. […]
    Примечательно, что за короткий срок со времени прибытия в Японию и до таинственного исчезновения в январе 1921 года С. Розанов не использовал даже сотую долю числившихся в его владении средств. Причем все эти средства, похищенные генералом из казны России, остались в Японии на его счетах и были в дальнейшем незаконно присвоены японской стороной»     .
    http://www.k2x2.info/politika/kak_japonija_pohitila_rossiiskoe_zoloto/p8.php

    Генерал С.Н. Розанов в Токио. 20 февраля 1920 г. Фото из японской прессы из книги И.А. Латышева.

    Как видим, правнуку генерала, в шкафу которого оказалось немало самых разных скелетов, есть что скрывать.
    Но ведь и шила в мешке, не зря говорится, всё равно не утаить и оно – как в этом мы еще убедимся – не раз будет давать о себе знать.

    Продолжение следует.

    Когда речь заходит об адмирале Колчаке, сразу же встает вопрос о репрессиях, проводимых белыми на Дальнем Востоке и в Сибири. Мнения обычно выявляются диаметрально противоположные - от "ничего не было, это все большевистская пропаганда" до "белые - просто звери". Ну и, конечно же, много полутонов...Те, кто говорит о белом терроре, чаще всего ссылаются на приказы и распоряжения генерала С.Н. Розанова. Они стали главным документальным подтверждением темы жестокости белых. Например, вот этот документ из фондов Российской национальной библиотеки:

    Объявление Уполномоченного по охране государственного порядка и спокойствия в Енисейской губ. и части Иркутской

    Правительственные войска ведут борьбу с бандами разбойников. Преступные элементы - подонки общества - выступили с оружием в руках для наживы, грабежей и насилий. Большевизм дал им организацию.Безобразные факты, творимые разбойниками, крушение пассажирских поездов, убийства лиц администрации, священников, расстрелы семей мирных жителей, ушедших из района восстания, насилия и истязания, нескончаемой чередой совершающиеся в районе действий разбойников - все это заставляет отвергнуть те общие моральные принципы, которые применимы к врагу на войне. Тюрьмы полны вожаками этих убийц. Начальникам гарнизонов городов вверенного мне района приказываю: содержащихся в тюрьмах большевиков и разбойников считать заложниками. О каждом факте, подобном вышеуказанным, доносить мне и за каждое преступление, совершенное в данном районе, расстреливать из местных заложников от 3 до 20 человек.Приказ этот ввести в действие по телеграфу.Распубликовать его широко. Подробная инструкция следует.

    Генерал-лейтенант С.Н. Розанов

    Под документом стоит подпись генерала Розанова. Кем он был? В дореволюционный период - обычный офицер-служака, прошедший стандартный путь: Михайловское артиллерийское военное училище, Академия Генерального штаба, достаточно высокие командные посты в армии. 1917 год для Сергея Николаевича Розанова, как и для большинства старого офицерства, оказывается переломным. Во время Корниловского мятежа Розанов встает на сторону Керенского, его карьера идет в гору, осенью решается вопрос о назначении его на пост командующего армией... Но Октябрьские события сбрасывают власть, на которую генерал сделал ставку. Наступает 1918 год, создается Красная Армия и... Розанов идет туда и получает у красных высокую должность на штабной работе. Не за страх, а за совесть служа большевикам, Розанов усваивает их методы борьбы и, что особенно приходится ему по вкусу, принципы красного террора.

    Советский агитационный плакат против Колчака

    После того, как 30 августа 1918 года был убит Моисей Урицкий, председатель Петроградской ЧК, красный террор стал ужасающим. "Красная газета" писала: «Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов»... «… Дабы не проникли в них жалость, чтобы не дрогнули они при виде моря вражеской крови. И мы выпустим этом море. Кровь за кровь. Без пощады, без сострадания мы будем избивать врагов десятками, сотнями. Пусть их наберутся тысячи. Пусть они захлебнутся в собственной крови! Не стихийную, массовую резню мы им устроим. Мы будем вытаскивать истинных буржуев-толстосумов и их подручных. За кровь товарища Урицкого, за ранение тов. Ленина, за покушение на тов. Зиновьева, за неотмщенную кровь товарищей Володарского, Нахимсона, латышей, матросов - пусть прольётся кровь буржуазии и её слуг, - больше крови!»

    Антибольшевистский плакат с изображением Троцкого

    Вскоре после появления декрета о красном терроре в "Еженедельнике ВЧК" были опубликованы пояснения: "Расхлябанности и миндальничанью должен быть немедленно положен конец. Все известные правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейших попытках сопротивления должен применяться массовый расстрел. Местные губисполкомы должны проявить в этом направлении особую инициативу. Отделы милиции и чрезвычайные комиссии должны принять все меры к выяснению и аресту всех подозреваемых с безусловным расстрелом всех замешанных в контр.р. [контрреволюционной] и белогвардейской работе. О всяких нерешительных в этом направлении действиях тех или иных органов местных советов Завуправы исполкомов обязаны немедленно донести народному комиссариату Внутренних Дел. …Тыл наших армий должен быть, наконец, окончательно очищен от всякой белогвардейщины и всех подлых заговорщиков против власти рабочего класса и беднейшего крестьянства. Ни малейших колебаний, ни малейшей нерешительности в применении массового террора!
    I. Применение расстрелов.
    1. Всех бывших жандармских офицеров по специальному списку, утверждённому ВЧК.
    2. Всех подозрительных по деятельности жандармских и полицейских офицеров соответственно результатам обыска.
    3. Всех имеющих оружие без разрешения, если нет на лицо смягчающих обстоятельств (например, членство в революционной Советской партии или рабочей организации).
    4. Всех с обнаруженными фальшивыми документами, если они подозреваются в контрреволюционной деятельности. В сомнительных случаях дела должны быть переданы на окончательное рассмотрение ВЧК.
    5. Изобличение в сношениях с преступной целью с российскими и иностранными контрреволюционерами и их организациями, как находящимися на территории Советской России, так и вне её.
    6. Всех активных членов партии социалистов-революционеров центра и правых. (Примечание: активными членами считаются члены руководящих организаций - всех комитетов от центральных вплоть до местных городских и районных; члены боевых дружин и состоящие с ними в сношениях по делам партии; выполняющие какие-либо поручения боевых дружин; несущие службу между отдельными организациями и т. д.).
    7. Всех активных деятелей к/революционных партий (кадеты, октябристы и проч.).
    8. Дело о расстрелах обсуждается обязательно в присутствии представителя Российской партии коммунистов.
    9. Расстрел приводится в исполнение лишь при условии единогласного решения трёх членов Комиссии.
    10. По требованию представителя Российского комитета коммунистов или в случае разногласия среди членов Р. Ч. К. дело обязательно передаётся на решение Всероссийской ЧК.
    II. Арест с последующим заключением в концентрационный лагерь.
    11. Всех призывающих и организующих политические забастовки и другие активные выступления для свержения Советской власти, если они не подвергнуты расстрелу.
    12. Всех подозрительных согласно данных обысков и не имеющих определённых занятий бывших офицеров.
    13. Всех известных руководителей буржуазной и помещичьей контрреволюции.
    14. Всех членов бывших патриотических и черносотенных организаций.
    15. Всех без исключения членов партий с.-р. центра и правых, народных социалистов, кадетов и прочих контрреволюционеров. Что касается рядовых членов партии с.-революционеров центра и правых рабочих, то дни могут быть освобождены под расписку, что осуждают террористическую политику своих центральных учреждений и их точку зрения на англо-французский десант и вообще соглашение с англо-французским империализмом.
    16. Активных членов партии меньшевиков, согласно признакам, перечисленным в примечании к пункту 6.
    Должны быть произведены массовые обыски и аресты среди буржуазии, арестованные буржуа должны быть объявлены заложниками и заключены в концлагерь, где для них должны быть организованы принудительные работы. В целях терроризации буржуазии следует также применять выселение буржуазии, давая на выезд самый короткий срок (24-36 часов)…»

    То есть, в подрасстрельную категорию попадали и эсеры, недавние соратники по революционной борьбе, и меньшевики, представлявшие все ту же РСДРП, что и большевики, имевшие с ними некоторые теоретические расхождения. Победители ни с кем не хотели делить власть...

    Агитационный плакат Белой армии

    Официально большевики заявили о прекращении красного террора 6 ноября 1918 года. Но на деле террор только набирал обороты. В конце 1919 года специальная комиссия, созданная генералом Деникиным, определила количество погибших от проводимого Советской властью террора только в период 1918-1919 годов в 1 млн 766 тысяч человек, включая 260 000 солдат и 54 650 офицеров, около 1,5 тыс. священников, 815 тысяч крестьян, 193 тысяч рабочих, 59 тысяч полицейских, 13 тысяч помещиков и более 370 тысяч представителей интеллигенции и буржуазии. И в 1919 году красный террор отнюдь не завершился. 1920, 1921, 1922... Ленин писал 17 мая 1922 года наркому юстиции Курскому: "Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого. С коммунистическим приветом, Ленин".

    Большевики приносят Россию в жертву Интернационалу. Плакат Белой армии

    Генерал Розанов в сентябре 1918 года после выхода официального декрета о красном терроре перебежал от красных к белым. Вероятно, боялся, что и сам окажется в числе жертв своих новых товарищей. Но вера в террор, как в эффективное средство борьбы осталась при нем, и он стал активно использовать методы, почерпнутые в Красной Армии. Однако даже генерал Розанов, которого большевики считали зверем, не собирался уничтожать целые социальные слои, не требовал расстрела сотен и тысяч заложников и моря крови, да и заложниками считал арестованных большевиков, как непримиримых и жестоких противников, и людей, уличенных в разбое. Между тем и в Сибири при Колчаке большевики-подпольщики вели террористическую деятельность, к примеру, убивая тех, кто был избран в Учредительное Собрание. Даже если депутаты представляли учителей или енисейских горнорабочих. Наиболее интересные воспоминания о Розанове оставил потомственный революционер Евгений Колосов. Сын сосланного в Нерчинск народовольца, он и сам стал эсером (социалисты-революционеры до революции считались наиболее авторитетной партией "борцов за народное счастье", с которыми не могли конкурировать большевики). Надо напомнить, что эсеры провозгласили террор главным средством революционной борьбы, и на их совести были тысячи жертв. В дореволюционный период только за 10 лет, с 1901 по 1911 год ими в ходе терактов было убито 17 тысяч человек, не считая десятков тысяч раненых. Но террор, развязанный противниками, всегда казался им бесчеловечным.

    Агитационный плакат большевиков

    С генералом Розановым Колосова познакомили друзья эсеры. Причем сказано о генерале было: "Это совсем свой человек". То есть революционные, хотя и не большевистские круги считали Розанова своим. Но Колосов отрицательно отнесся к Розанову, как впрочем и вообще ко всему командованию белых, включая самого Колчака. Видимо, его эсеровские представления о мироустройстве требовали какой-то иной власти. Розанов ему крайне не нравился и как человек. "Ген. Розанов был ленив и много пил; по внешности производил впечатление человека неряшливого, по характеру – необузданного и жестокого; у него было типичное армейское лицо и тяжелая походка настоящего палача", - писал о нем Колосов. Но остается вопрос - были ли действия Розанова выполнением директив Колчака, или он действовал по собственному разумению? Колосов был склонен обвинять в белом терроре и Колчака, но при этом даже он не мог скрыть, что большинство людей, осведомленных или причастных к событиям, были не склонны обвинять Колчака. "А главное – и об этом писали особенно много – его считали врагом атаманщины и убежденным противником всех тех жестокостей, насилий и тех зверских репрессий, от которых тогда стонала вся Сибирь. Адмирал Колчак был врагом такой безрассудной политики, и если она допускалась, то только потому, что, занятый чисто военными делами, он не знал, что творится там в глубине страны его же подчиненными, а когда он об этом узнавал, то немедленно принимал самые строгие меры, чтобы прекратить творящиеся безобразия", - признавал Колосов, и его собственные попытки это опровергнуть не всегда убедительны. Его мнение не разделяли, к примеру, американский консул Гаррис, представитель английского парламента профессор Перс, управляющий Красноярской губернией Троицкий... Колосов писал: "адмирал, по заключению Гарриса, держал себя, как джентльмен, и не запятнал своей чести бессудными убийствами, ответственность за которые ложится не на него, а на других".

    Адмирал Колчак

    С генералом Розановым у адмирала Колчака отношения и вправду были напряженными. На военном совещании в 1918 году, когда решался вопрос о назначении Колчака Верховным правителем и Командующим белыми войсками, Розанов был единственным, кто проголосовал против. Колчак тоже до такой степени не признавал методов Розанова, что тот вскоре был уволен "по болезни" и какое-то время находился в резерве. Однако, недостаток в опытных кадрах привел к тому, что Розанов менее, чем через полгода стал генерал-губернатором Енисейской губернии, а потом начальником Приамурского края. Как и многие военачальники Гражданской войны, Розанов начал вести самостоятельную политику и не всегда выполнял приказы Колчака, что приводило к фатальным последствиям. Как, например, в случае с восстанием Чехословацкого корпуса, к которому примкнули мятежные эсеры - вопреки приказу Колчака, Розанов не только не подавил этот очаг, но и полностью устранился от дела, выпустив лидера мятежников Гайду и его отряд из Владивостока, развязав мятежникам руки. Можно детально рассматривать каждый эпизод Гражданской войны, определяя степень вины и ответственности каждой из сторон... Но то, что страшная бойня, в которой соотечественники с безумным ожесточением истребляли друг друга, - это одна из главных бед нашей истории, сомнений не вызывает.

    Бронемашины возле резиденции генерала Розанова во Владивостоке